Я говорил ей самые пошлые нежности, на которые у меня хватило фантазии. Вроде «вы — моя фиалочка, душенька». И убеждал с постной рожей, что жене грешно сопротивляться мужу. И все такое.
Я проследил его взгляд. Лужа крови. Нда-с… Из растерзанного горла какого-то вояки — эффектно.
Я еще никогда прежде не сеял такого запредельного ужаса, как той осенью и той зимой.
Меня беспокоило ощущение, что я теряю силы. Но я не мог от этого отказаться, как пьяница от кубка.
Моя душа, безотносительно к разуму, оказывается, ожидала, что я найду дома живого Нарцисса. Я закопал в желтую глину северного городишки пустую обезображенную оболочку, которую мое бедное сердце умудрилось никак не связать с той милой живой душой, которая грела меня столько холодных дней.
Но человек предполагает, а Господь располагает.