Чародейка тихо выругалась, лягнула перину, подняла руку и выстрелила пальцами. Ночная рубашка вынырнула из-за изголовья, всплескивая оборками словно кающийся дух, и легла прямо в подставленную ладонь. Геральт вздохнул.
– Ты же знаешь, что Йеннифэр – квартеронка, а в твоих цивилизованных местностях не терпят смешанных браков.
Йеннифэр отняла руку от лица Цири, и все ахнули от изумления – отвратительная рана стянулась в тоненькую красную царапину, обозначенную несколькими маленькими капельками крови.
– Ведь это сегодня, – заговорила ведьмачка, не спешиваясь. – Сегодня, Геральт.
– Я уезжаю, Геральт, – сказала она. – Сразу после торжества.
– Знаю, что ты думаешь, – сказала она тихо. – Думаешь, я бегу. Ты прав.