– Понятия не имеем! – откликнулись хором четыре девицы.
– А Грааль? – спросил он наконец. – Что с Граалем?
– Госпожа, – запинаясь сказал Галахад, – окажи мне милость. Позволь, о прекрасная, быть у ног твоих…
Ведьмачка соскочила с седла, села рядом. Геральт обнял ее. Цири уткнулась ему головой в плечо.
Те, кто был при мечах, выстроились шпалерами. Коллеги Лютика бренчали на лютнях и гуслях и пели специально сложенную для случая песню, причем припев подхватывали также рыжие дочки Фрейксенета и сирена Шъееназ, широко известная своим прекрасным голосом.
Послеполуденное время прошло под знаком всеобщего плача. Началось все с эликсира красоты. Эликсир, а точнее мазь, именуемая поскрипом, а на Старшей Речи – гламарией, при умелом применении удивительным образом улучшала внешность. Трисс Меригольд по просьбе гостящих в замке барышень приготовила большое количество гламарии, после чего барышни приступили к косметическим процедурам. Из-за запертых дверей комнат доносился плач Цириллы, Моны, Эитнэ и Кашки, которым запретили пользоваться гламарией – этой чести удостоилась лишь самая старшая из дриад, Моренн. Громче всех ревела Кашка.