— Через окно? — спросила я, потрясенно выглядывая со второго этажа.
Броня. Восемнадцать тонн брони. Ракетонепробиваемое стекло? Миленько. Пуленепробиваемое, значит, уже не котируется?
— Хорошие? — прорычал он, сверля меня взглядом.
Спускаясь по лестнице, я вздрогнул от звука, который раздался у меня за спиной: звука сердца, бившегося по воле чужих рук.
Ее губы побелели, зубы были стиснуты так, словно она пыталась сдержать крик.
Я вспомнил, что сказала Белла: плод укутан чем-то прочным и крепким, как кожа вампира. Что же будет? Как он выберется?