— Ну, я придумала ему имя… Решила, что ты не захочешь… ну…
Эдвард лежал, подняв глаза к воздушному противомоскитному пологу, и даже не посмотрел на меня, когда я попыталась понять причину неожиданной суровости.
— Никуда не денешься от человеческой природы.
Изрыгая кровь, Белла задергалась, забилась, как на электрическом стуле. Лицо у нее было безжизненное — она потеряла сознание. Ее сотрясало изнутри, спазмы сопровождались громким треском и хрустом.
— Ага, ты совсем оброс, — ответила Белла. — Может…
— Ты дал моей девочке прозвище Лох-Несского чудовища?\ — взвизгнула я.