— Вроде да. У нас их двадцать три, кажется.
— То есть если мы будем знать наверняка, — продолжил свою мысль Эдвард, — во что именно она вырастет… необходимость в вердикте отпадет?
Он снова усмехнулся и продолжил мурлыкать колыбельную.
— Не единственная. Еще нужно привести себя в порядок и одеться.
В ярком свете кожа Беллы казалась багровой и черной, а вовсе не белой. Огромный сотрясающийся живот набухал темно-красным. Розали схватила скальпель.
Розали медленно обернулась. Ее глаза горели огнем.