Мне тоже сшили такой костюмчик, как покойному братцу — царствие ему небесное. Белый с золотом. Только если Людвиг в этом белом был словно солнце на снегу, то я — вылитый стервятник, переодетый гусем. Умора, право слово.
Вот этого я уже никак не мог допустить. Потому что дети Магдалы не должны подозреваться в незаконнорожденности, что бы этот сукин сын о ней ни думал.
Оскар был безусловно прав: и насчет относительности затишья, и насчет того, что долго отдыхать — слишком большая роскошь, которая явно не по карману некроманту.
А они за это некоторое время не будут нас трогать.
И его фарфоровое лицо в неровном свете. Его переменчивые глаза, очи самого Сумрака…
— Я желала видеть вас наедине, ваше величество.