Мысль о дочери заняла центральное место в моем странном, вместительном, но удивительно несобранном разуме. Столько вопросов…
— Не очень хорошо получилось, да? — Я перепачкалась с ног до головы, волосы сбились в комок, а заляпанное кровью платье висело лохмотьями. Когда Эдвард возвращался домой с охоты, виду него был более презентабельный.
— Потом… — шепнула я, чувствуя, как желудок сворачивается в тугой комок от предвкушения.
— Будем через полминуты, — пообещал Эдвард, и за его спиной засвистел ветер.
И плевать, если волки, не важно из какой стаи, захотят мне отомстить или сочтут правосудие Калленов справедливым. Больше ничто не имеет значения. Только мое собственное правосудие. Месть. Демон, погубивший Беллу, не проживет больше ни минуты.
Стефан сплюнул в снег. Владимир с досадой скрипнул зубами.