Сколько раз я любовалась его красотой? Сколько часов — дней, недель — своей жизни я мечтала об этом совершенстве? Я думала, что знаю лицо Эдварда лучше, чем свое собственное. Я полагала, что безупречность этих черт — единственное, в чем нельзя усомниться.
Белобрысая самодовольно улыбнулась: раз все зависит от Беллы, она примет правильное решение.
— Ты поступил правильно, — успокоил Карлайл. — Элис вольна делать, что сочтет нужным. Я не вправе отнимать у нее свободу выбора.
Складно у Эдварда получалось. Ровный голос, необходимая доля непринужденности. Мне до таких высот расти и расти.
— Но зачем? — недоумевал Карлайл. — Что же мы должны были натворить, чтобы навлечь такое?!
За окном наступила тишина. Из-за стены доносился приглушенный храп Чарли.