— Просто… как было бы здорово, если б его подозрения оправдались.
— Я…я… — Бессилие и боль отчетливо отразились на моем лице. Не знаю, что пыталась передать Элис, но она сделала все, чтобы кроме меня этого никто не узнал. Только я, единственная, чьи мысли для Эдварда закрыты. Значит, она не хочет ставить его в известность, и на это должна быть причина. — Так было надо.
— Ты же сама говорила, помнишь? Что наши жизни неразрывно связаны! Что мы семья. Ты сказала, что мы с тобой должны быть вместе. И вот… так оно и случилось. Как ты хотела.
— Как обычно нельзя было, потому что она не похожа на обычную…
Ренесми уткнулась мне в шею, касаясь ладошкой щеки, но ничего не показывала. Не могла подобрать изображения своим чувствам.
Судя по запахам, в комнату Элис и Джаспера давно никто не заходил, — возможно, с самого их исчезновения. Бесшумно порывшись в большой гардеробной, я откопала подходящую сумку. Наверное, вещичка принадлежала Элис. Черная кожаная торбочка-рюкзачок, вполне подойдет Ренесми по размеру и не вызовет подозрений. Из ящика с наличностью я выгребла двойную сумму годового дохода средней американской семьи. Здесь пропажи хватятся с меньшей вероятностью, ведь в комнату никто не заходит, чтобы не расстраиваться. Конверт с поддельными документами лег в рюкзачок поверх денежных пачек. Я опустилась на край кровати, глядя на жалкую котомку. Это все, чем я могу помочь своей дочери и лучшему другу на пути к спасению. Я бессильно привалилась к столбу, поддерживающему балдахин.