Она прожила в столице всю зиму. Я дал несколько балов, чтобы иметь скромное удовольствие потанцевать с супругой. Таскал ее по приемам. Узнал немало интересного о ее новой личности — или о ее обычной личности, которая всегда была скрыта от моих глаз.
Целую неделю я прожил в этой дыре, улаживая дела. Со мной были премьер и шеф жандармов, которые возненавидели эти собачьи Кущи не меньше, чем я, потому что хлебнули моей доброй славы. Пребывание там пошло на пользу только моим гвардейцам: по ночам стояла такая холодища, что они к утру инеем покрывались. Для мертвецов — самое оно.
— Все будет хорошо, государь. Мертвых предадут земле. Бумаги — у Клода. Все в порядке.
Насчет него я никогда не обольщался. Мой золотой цветочек не годился в товарищи. Хлопот он мне принес втрое больше, чем удовольствия. Он был чудесный слушатель и никакой собеседник. Он никак не мог привыкнуть к моей свите. Он все время меня за кого-нибудь просил — добрая душа — и мешал работать. Он меня совершенно не понимал. С тех пор как он у меня поселился, я все время дико боялся, что с ним случится беда. Будто у меня без того забот было мало.
— Ну да, — говорю. — Дело в том, что ты обрюхатил мою жену и зарился на мою корону. Факты, правда?
Она вспыхнула и замахала руками. Может, хотела врезать мне по щеке, но передумала.