Не глядя, Федор кинул на стол мелочь, россыпью. Зазвенело, покатилось. Но на пол не ссыпалось. Умел был половой, даром что мальчишечка; сгреб-подхватил да и умчался вихрем к другому столику.
Купец залихватски хлестнул меринов вожжами. Звякнули бубенцы, и вот уже — нет упряжки, только облачко снежной пыли искрится в морозном воздухе, медленно оседает на колею.
Как же, не скажет она! Добро б хоть пять минут помолчала…
— Да сама, аспид глупый, от того яда и подохну, — добавила чуть слышно.
— Ай, баро! — ухмыляется беззубо. И дальше, по-своему, по-ромски.
— Божатушка? Телега готова, вели к купцу Ермиле идтить за кобыленкой, запрягать! Али на себе к купцову подворью оттараканить?