— Да будет тебе, разоралась… Тащи кашу, стал-быть, обедать будем. Эх-ма, жисть наша, пропащая…
Захрипел удавленником, пытаясь совладать с первым глотком.
Рвет крючки на воротнике жандармском. Алое сукно изнутри живым мясом светится, будто рану взрезали.
На сцене творилась обычная утренняя белиберда.
— Благодарю вас, маэстро, — легко поднявшись на ноги, господин полуполковник поклонились навстречу кроличьей улыбке айна. — Весьма признателен за науку. Если будет нужда, обращайтесь.
— Ты слышал заказ дамы? Остальное — на усмотрение Датуны. Живо!