Обвиснув телом на младом Сохаче — что такое, Княгиня? ты шутишь?! нет, показалось… — ты пересекаешь двор. Жандармский вахмистр сопровождает тебя, указывает дорогу: малое фойе, все в чудовищных изразцах траурных тонов, лестница вниз, угрюмый коридор, дверь, обитая коричневым дерматином.
— Тпр-ру! балуй мне! Вот сейчас подкуем тебя, красавца…
Общество подначивало да хмыкало в рукава.
— Песни поет, — на этот раз ответ вышел вполне членораздельным.
— Смеется? — в священном восторге осмеливается спросить Федюньша.
— Ну спасибо, Ермолай Прокофьич. Спасибо по гроб жизни, что ты и сам в байки те не поверил, и уряднику объяснил, — сказал ты, вставая. — Благодарим за угощение, за заботу — однако, пора и честь знать.