А рядом с разносчиком дачник приезжий стоял. Толстячок эдакий, в пенсне. И была на толстячке синяя шелковая косоворотка, кушаком подтянутая, и была на толстячке шляпа из войлока, с широкими полями; и панталоны навыпуск были. Княгиня таких толстячков еще почему-то «социал-демократами» дразнила.
В чем дело?! Почему она еще здесь, а не снаружи?!
Ну что ж, батюшка — он из духовного сословия, ему положено…
Может, я взаправду лошадью была? Ну хоть немножечко?
Напротив, за столиком — незнакомый господин с рыжими усами щеточкой; в дорогом костюме, и сигару курит.
Она ведь действительно — не со зла. От честной, ветошной, беспонятливой дури. Ей объяснять: все одно навыворот поймет — и опять примется языком молоть! На одну беду восемь склепает… Илья Роман-чай, старый вожак из твоего родного табора, про таких говаривал: "Мири калимо — кхандэла бахтимо!" В смысле: "Моя хоть и черная, зато счастьем пахнет!.."