…вопли зазывал — гортанные, исполненные священного, молитвенного трепета и экстаза гаремной неги.
— Да ладно тебе, Кондратыч! — прогудел поп, вновь с дивной ловкостью наполняя стаканы. — Не видишь, што ль: отвратились оне от диавола, встав на путь исправления! Пусть же и другие грешники за ними воспоследуют, к вящей славе Господней! За то и причастимся. Аминь!
Беги-и-и… беги, дураш-ш-шка… пошуршишь да вернеш-ш-шься…
— Прут? — удивилась ты. — Ну, ветка такая… тонкая.
— Да и я давно за рояль не садилась, — тихонько вздохнула Княгиня. И ты, тоже безо всяких финтов, но тем шестьдесят шестым чувством, которое начисто испортило тебе всю жизнь, ощутил: с этого мига началась игра. Интерес у вас с Княгиней общий; значит — не мешай.
А стакан уже зеленой изморозью взялся. Пламенем горит. И фиалками откуда-то пахнет. И не ладонь вокруг стекла — две ладони, спаянные намертво. Две ли? четыре? сон ли?