Нарцисс после этой истории неделю стоял на коленях около моего кресла и спал на животе. Но вызывать на дуэли тех, кто болтал всякий вздор, действительно никогда не осмеливался. И я счел, что моему драгоценному дружку в обозримом будущем ничего не грозит.
— Государь, вы меня слышите? — ее голос отдался раскатом эха в моей голове, как в пустом храме. — Государь, очнитесь!
Тогда я подумал: он хочет греться моим огнем. Нормальное желание — погреться. Я ему это с удовольствием устрою. Я это очень хорошо понимаю.
— Ва-ваше, — бормочет, — ва-ваше просвещенное величество… не представляю, чем могу…
Я еле дождался, чтобы нас оставили, наконец, одних.
— Рад, — говорю, — что вы все-таки появились в столице, Розамунда. Это наводит на веселые мысли.