События злосчастного вечера с издевательской отчетливостью проносились перед внутренним взором. Вот я рвусь убивать Мэйну… а вот припечатываю Эринрандира ментальным ударом… заказываю третью… – о, Эру! – третью бутылку! А возвращение домой?! А песни? А та речь, которую я произнесла, взобравшись на спинку скамейки?!
– По каким статьям ранее отбывал наказание?
«Помогите!» – хотела заорать я, но не смогла выдавить из перехваченного ужасом горла ни звука. Паук, потревоженный моим содроганием, приподнял брюшко и…
– Вообще-то его едят, но в принципе можно и растворять. Не противоречит.
– Вы считаете, что грифон, растерзавший госпожу Сидорову, это не дикая особь, а сбежавшее из частного владения нездоровое животное? – спросил корреспондент.
Балрог! Ну как же ее выгнать?! Достала, коряга… цветущая!