До полудня разбирался с делами, то есть вершил суд, на ходу изобретая и формулируя законы, рассудил три тяжбы, но не самые мелкие: к своему лику допускал только старост, те апеллируют от лица жителей сел.
Пока он рассказывал, деревушка уплыла за спину. Осталось впечатление, что хотя Одноглазый и обдирал своих как липок, молодых девок забирал в замок на бесчестье и поругание, а парням давал копья и посылал в бой впереди своих отборных солдат, однако село не бедствует: земля богатая, урожаи высокие, в огородах полно корнеплодов, в лесах видимо-невидимо дичи, а в реках и ручьях – рыбы, в каждой семье не меньше десятка детей, а это значит, что людского материала на любые глупости хватает.
Конь остановился перед могучим дубом и трижды ударил рогом в ствол. Брызнули щепки, на белой коре остались глубокие вмятины, будто дерево на полном ходу задел танк.
– Чтобы знать, – ответил я строго, – почему человек умер. И что сделать, чтобы больше от такого не скопытивался. Хорошая профессия, почетная! Даже выше рыцарского звания!
Так что я воспользовался той силой, что все еще разлита в атмосфере… или не в атмосфере, а везде-везде, как реликт древних эпох, еще не значит, что я подключился на халяву к Божественной силе. Просто, наверняка существовала защита от дурака, что не позволяла использовать эту мощь в корыстных целях. Строгая защита, на ментальном уровне, каждое желание проверялось на предмет соответствия стандартам. Понятно, что даже если какие-то единицы и сумели нащупать это силовое поле, то это им ничего не дало. Ни власти над миром, ни кучу голых и покорных баб, ни жену соседа, ни сундуки с золотом.