Во двор выкатились, как кипящая лава в ночи. Трое лучников метнулись к дверям казармы, успели подпереть поленьями. Трещали сгибаемые луки, часто щелкали тетивы, стрелы со змеиным свистом уносились в темноту, озаряемую красным светом факелов.
– Вас, ваша милость! Вы велели слушать Гунтера, а он велел охранять вас! Так что выполняя приказ Гунтера, мы выполняем ваши приказы.
Рассело и Хрурт получили легкие раны, еще двое лучников хвастались царапинами. Я затянул им всем, несмотря на протесты, мол, само заживет, но видел, что счастливы, у них такой сеньор, и видел также, что каждый отныне готов умереть за такого хозяина.
Протянул руку, но никто не решился прикоснуться к ладони благородного лорда, подхватили под руки, придержали. Я поднялся, пошатнулся, но с каждым мгновением все больше приходил в себя. Гунтер все понял, поспешно развязал походный мешок, я увидел ветчину, покачал головой.
Все уже разобрали поводья и готовились для быстрой скачки. Ульман, снабдив меня информацией к размышлению и тем самым свалив ответственность на меня, впрочем, она и так на мне, свистом подозвал своего коня, тот прибежал, волоча вцепившегося в повод мальчонку. Ульман тяжело поднялся в седло, его крупные руки ухватили повод, развернули коня в сторону ворот.
Чувствуя в ногах свинцовую усталость, я потащился по лестнице на второй этаж, в голове стучит мысль, что с Тудором почти сдружился – прекрасно, но как с остальными, надо бы как-то связаться со всеми, заявить о желании жить в мире и дружбе, но все идеи сводятся к тому, чтобы бросить мессаги по мылу, емеле или пусть даже емэйлом, если такие уж дикие, то эсемеску, а то и быстро решить все в чате, но этот мир как-то перебивается без устаревшего Интернета, тот остался в далеком дикарском прошлом, а я без Сети жить не могу, человек без доступа к Вебу это не человек, а некая тля…