Она почти выхватила из моих пальцев, негодующий взгляд карих глаз ожег, словно по лицу стегнули крапивой.
Из-за его спины выступил оруженосец и уже на роскошном зеленом полотнище, вышитом золотыми нитями, важно понес хробойла в нашу сторону, остановился передо мной, поклонился церемонно, протянул на вытянутых руках. Улыбающийся до ушей Тюрингем принял и передал мне.
– Не знаю, но когда я… словом, семь лет назад здесь была только грязная лужа, а над ней черный туман. Но стоило забрести зверю или человеку…
– Была одна… В детстве звала меня Джоном. Потом, правда, звала иначе…
Он не отрывал от моего лица внимательных глаз.
Когда-то белая туника вся в следах ржавчины, кое-где небрежно заштопана. Вообще-то сейчас Тудор мог бы и побогаче одеть, уже не в далеком походе, я по-новому посмотрел на него, вот уж в самом деле пренебрегает красотами. Слуги его отца, лорда Устинакса, одеты богаче, их одежда из чистого льна, а башмаки из хорошо выделанной кожи.