Оба затихли, обратили взгляды на прорицателя, в мою сторону косились с болезненным любопытством. Прорицатель помял в руках ткань, то растягивая на вытянутые руки, то сводя ее вместе, давая провиснуть до пола, в этом жесте угадывался некий смысл, но какой – рационалу понять не просто.
– Я вас насквозь вижу, – пригрозил я. – Забыл? Я же паладин!
– А зажаренный в масле из виноградных косточек пойдет?
– А еще неизвестно, – договорил Тюрингем, – в самом ли деле не изменились. Вдруг изменились внутри?.. Или так, что заметно будет только в детях или даже во внуках?
– Ваша милость пожаловали мне такой клинок… и такие доспехи! Да пусть сунутся.
– Да, – ответил он поспешно, – тем более что отец Ульфилла о таком не говорил…