Зайчик врезался в толпу, будь мое желание пробиться дальше, он бы пробился, но так окажусь в кольце, кто-то да ударит в спину, и умный зверь почти не двигался, пока я рубил направо и налево, затем делал шаг, еще шаг, и только если чей-то конь толкал его грудью или боком, он с силой бил копытами или хватал страшной пастью, и того опрокидывало вместе со всадником.
Деревья тряслись, над верхушками с криками носились птицы. Я насторожился, треск все громче, а деревья вздрагивают все ближе и ближе к опушке…
Ага, мелькнула мысль, после того, как я отпустил Сигизмунда, возникла проблема с оруженосцем. Дело не только в том, что рыцарю положено иметь оруженосца по рангу и по статусу, как офицеру – денщика, а затем – ординарца, но в самом деле часть бытовых проблем нужно спихивать на помощников. К тому же быть оруженосцем почетно: абитуриент обучается навыкам рыцарского умения, перенимает приемы, в конце концов и сам удостаивается высокого рыцарского звания.
Что-то мне подсказало, что если попробую мечом, рука может извернуться и схватить, как няня хватает ребенка. Я сорвал с пояса молот, рукоять с ликованием выскользнула из ладони. Шелестнул воздух, молот угодил в основание руки, в исполинском локте громко и сочно хрустнуло, словно переломили молодой початок кукурузы. Под полом охнул огромный гулкий голос, рука бессильно упала, как надломленный стебель. Появились пальцы другой руки и поспешно втащили ее обратно. Крышка захлопнулась.
Не доходя до меня шагов пять, остановился и учтиво поклонился. Не раболепно, всего лишь из вежливости к человеку, который пригласил его за стол.
Я всмотрелся, бросил молот еще, высчитывая угол, чтобы молот, как в карамболе, ударил с наибольшей силой именно в это место. Раздался треск, побежали трещины. Еще два броска, каменная стена пошла такими щелями, что один кусок вывалился на ту сторону. Я поспешно бросил еще, поймал на лету и первым бросился в отверстие.