– Никому не рассказывай, – приказал я. – Сболтнешь, удавлю!
Рихтер склонился над пленным, а я сделал знак Гунтеру и Зигфриду отойти в сторону.
Это мне, человеку очень комфортного мира, где мужчины не хотят принимать никаких обязанностей, даже феминизацию придумали, чтобы одним махом уменьшить их сразу наполовину, но и оставшиеся не хотим нести: увиливаем от уплаты налогов, от службы в армии, женщины у нас должны уметь защищаться сами, даже провожать их вечером нам либо лень, либо страшно…
– Тревожно как-то. До его замка ближе, чем до нашего.
За спиной слышался треск. Но я ни на что не обращал внимание, подбежал, снова всадил меч в рану. Кабан завизжал, дернулся, мои руки едва не вывернуло. Я упал, хватаясь за рукоять, кровь заливала меня с головы до ног, ступни оскальзывались в горячей крови.
Я пощупал, не глядя, объемистый седельный мешок, куда насовали все-все, без чего нельзя пускаться в дальнее путешествие. На ближайшем привале проверю, но пока проблем нет: Зайчик даже не замечает, что у меня за спиной тюк.