– Насчет верности, – сказал я, – некому хранить верность, понял?
За нашими спинами заскрипели натягиваемые луки. А со стороны леса земля задрожала от топота, лавина тяжелой кавалерии несется, как штурмовые танки. Гунтер вскрикнул снова, послышался страшный многоголовый свист. Лучники выпустили рой стрел еще из-под защиты кустов, каждый по четыре стрелы, прежде чем первые достигли всадников осаждающих замок, но и тогда атакующие все еще в пылу не замечали, сосредоточившись на предстоящем ударе в толпу растерявшегося противника…
– Тогда имею честь сообщить, что ваш муж доблестно и благородно защищал… да, защищал. Правда, он мог героически пасть, не сходя с места, но все-таки предпочел мудро отступить.
– Место тут… плохое. Приснилось, что жена изменила.
Он выпрямил грудь, усы воинственно приподнялись, в темных глазах вспыхнул воинственный огонь.
– Да это все просто! Перелетные утки занесли на лапах прилипшие икринки. Ты ж знаешь, какая икра липкая, настоящий клей. Так всегда в новые водоемы попадает всякая рыба, бобы, водоросли… Гм, не пускать, что ли сюда перелетных уток?