– Это анандер, – возразил Гунтер. – Что я, анандера от герка не отличу?
Подземные толчки здесь не сильнее, но отчетливее. Даже не толчки, я бы определил их, скорее, как стук. Так, по рассказам, перестукиваются заключенные в тюрьмах, а еще стучат в корпуса затонувших подлодок, сообщая о прибытии спасателей. А оттуда стучат в ответ.
– Ваша милость! – прокричал Ульман, мгновенно переходя от слепого бешенства к детскому ликованию. – Вы сбили ее, сбили!.. Что за лук у вас?.. Что за стрелы?.. Так им, гадам, и надо!
– К некроманту… – прохрипел он. – Он всех опаснее… Он опаснее… всех…
– Не затягивай пояс так туго, – посоветовал я. – Ты хорошая девушка, это даже отец Ульфилла подтвердит… может быть. А если нет, то я скорее его прикажу повесить, чем позволю тебя обидеть.
Воры поневоле, подумал я хмуро, но смолчал. Может быть, родину и пошли бы защищать, но вот постоянно класть головы в сварах их господина с другими господами – осточертело. Может быть, родину защищать от вторжения армий Карла придется, а может и нет, а вот ежедневно и ежечасно кланяться господам, работать на барщине… есть у них такое?.. словом, выполнять какие-то унизительные повинности – придется постоянно. Вот и выбирают такую свободу, в которой есть нехорошее, но и хоть слабенькое, но оправдание…