Судья Бао проследил за его взглядом и увидел на своем столе совершенно чистый свиток, на котором медленно проступали иероглифы.
Но не это взволновало господина канцлера – не в первый раз за последние месяцы слышал он эти слова и относился к ним снисходительно-равнодушно.
Как понял судья, его дергали за рукав с целью привлечь к разговору в привычном качестве, то есть в качестве судьи.
– А Будда, говорят, был добрым, – вздохнул Змееныш Цай, направляясь к скалам, возвышавшимся неподалеку.
А со словами, которые не замедлили последовать, еще яснее.
Не сразу, ох, не сразу поймал Змееныш за хвост вертлявую нить, на которую нанизывалась истинная суть любимого тао Бодхидхармы. Но когда поймал… Остановился, долго стоял в оцепенении – и Бань не мешал, не обрывал, не ругал глупого, – потом трижды прошел все цепочки, на миг замирая в конце каждого звена, завершил работу и сел на палубу.