Монах провел ладонью по земле, собрал пригоршню камешков и прикрыл глаза, чтобы неверное свечение гнилушек не морочило, не обманывало…
– Что ты сумел узнать? – спросил судья Бао.
– И я тоже присоединяюсь к достойному господину Дай Ци-чао и выражаю свое восхищение, – раздался за спиной знакомый голос, и судья с ужасом обернулся.
Первое, что Змееныш заметил, войдя в комнату, была кровать. На таком ложе должны сниться воистину государевы сны. Инкрустированная перламутром, с загородками сзади и по бокам, кровать эта стоила никак не меньше шестидесяти лянов серебром. Сверху с навеса ниспадал красный шелковый полог, поддерживаемый парчовой лентой; развешанные вокруг на серебряных крючках ароматические шарики наполняли воздух благоуханием.
Та правильно истолковала жест владыки – скользнула в дальний конец комнаты и исчезла за небольшой дверкой.
Лазутчик помолчал, машинально погладил макушку и брезгливо отдернул руку – ощутить под ладонью мокрые от испарины волосы было неприятно.