И трещина змеилась по дереву, вспарывая годовые кольца, словно страшный удар расколол одновременно и голову, и диск.
– Он мертв? – после долгого молчания спросил Бань, отворачиваясь.
Невозможным, невероятным прыжком преподобный Бань, чудом случившийся неподалеку, достал мелькнувшие в воздухе ноги лазутчика, мертвой хваткой вцепившись в щиколотки Цая… но из бадьи мигом высунулся ужасно длинный ослиный хвост, тройным кольцом обвил талию монаха – после чего оба, Бань и Змееныш, шумно плюхнулись в воду и исчезли.
Судья прикинул, что Змееныш Цай навряд ли является столь выдающейся личностью, как Просветленный Учением Бородатый Варвар, и решил, что для него можно и не испрашивать особого разрешения великого Янь-вана.
Судья Бао не любил врать, а потому еще раз поблагодарил за заботу и умолк.
Отец-вероучитель подошел ближе и встал за спиной одинокого игрока.