– По-моему, ваш разум несколько помутился, – тихо обратился чиновник к судье. – Надеюсь, что отдых в камере пойдет вам на пользу. До завтра, мой не такой уж милый Бао! Советую в отведенное вам время как следует подумать.
Змееныш Цай знал, к кому была обращена последняя проповедь преподобного Баня.
Судье Бао оставалось только смотреть и пускать слюнки от зависти.
К Змеенышу – поднимая на ходу колодезный ворот и примериваясь к правому колену лазутчика.
Один Змееныш Цай не торопился. То ли был менее голодный, чем другие (мать снабдила его в дорогу внушительным узелком с припасами, да и охотиться на змей и ящериц он умел с детства), то ли по молодости постеснялся при стражах-монахах кидаться к еде подобно неразумному варвару.
Не с неба же свалились? Делать больше небу нечего, как таких вот гостей вниз спихивать… тоже нам, небожители в лазоревых перьях – носильщики с паланкином! Или просто-напросто трое людей у павильона так увлеклись происходящим с ними, что прозевали и паланкин, и носильщиков, и вообще все на свете?!