И они принялись болтать обо всем на свете. Никогда и ни с кем Альмия не чувствовала себя так легко, как с этим офицером ордена. Он на ходу подхватывал ее цитаты, читал огромное количество незнакомых стихов. Показывал в рамке голосвязи пейзажи невероятных, нечеловечески прекрасных миров. Сверкающие города и летящих в небе на черных крыльях людей. Альмия сама мечтала так летать, так только птицы летают. Сколько раз ей снились эти полеты. Даже сейчас снились, хотя она уже выросла. Странно, почему же она до сих пор относилась к ордену с такой настороженностью?
– Нудный он был, – вздохнул Ларен. – Достал курсантов до самых печенок. Вот мы и сперли ведро белой краски с космодрома. И ни один не подумал, что краска-то не простая, что ею корпуса звездолетов красят. А значит, особо устойчивая. Бедный начальник после того, как это ведро на него опрокинулось, год не мог краску с себя смыть…
– Стоп! – вмешалась Лави. – Вы забыли, что если бы не орден, то у нас вообще не осталось бы никакой надежды.
– Мавис сказал вам правду! – заговорил, наконец, командир отряда. – Оказывается, две с половиной недели назад Фарсен был освобожден! Только что я говорил с начальником штаба ОАФ, генералом Эвилио Кавином.
– Присаживайтесь, – сказал он. – Возможно, вы хотите чего-нибудь бодрящего выпить?