Времени совсем не осталось, император физически ощущал, как оно утекает сквозь пальцы. Хорошо хоть Ланиг с начальниками стражи других провинций перепугали архиепископов до полусмерти, показав, что знают об их связях с работорговцами. Святоши даже согласились отдать на казнь всех ответственных за это, чего не случалось еще никогда. Нартагальцы после потери полусотни кораблей тоже вряд ли рискнут искать рабов в империи. Надо будет обязательно посетить короля Техе, предупредить, чтобы приглядывал за своими купцами. А то ведь можно и несколько полков гвардии отправить через телепорт прогуляться по Нартагалю. Это вряд ли понравится королю, задумается. Впрочем, нет, вскоре нападение карвенцев, не стоит разбрасываться войсками. Но припугнуть нартагальцев не помешает, обнаглели, сволочи.
Ученики отсалютовали императору картагами, попрощались с Леком, старающимся не выдавать своего волнения, и направились к треугольному входу в гигантский черный монолит. Горец провожал их взглядом, сжимая кулаки. Помнил, что такое черный полигон, какой это кошмар. Да, звание горного мастера никому не доставалось просто так, цена обычно была немалой. Он искренне надеялся, что никто из четверки не погибнет. В свое время из вошедших вместе с ним на полигон двенадцати человек двое не вышли, юноша помнил, как посерели лица наставников погибших ребят.
Санти все ближе подходил к входу в высящийся на сотни локтей вверх монолит и тихо мандражировал – слишком не по-человечески выглядело это невероятное сооружение. Зеркальная поверхность казалась черным льдом, от нее веяло холодным безразличием. Как будто кто-то невероятно могущественный с некоторым пренебрежением и снисходительной усмешкой поглядывал сверху на дела ничтожных людишек, с их потугами добиться чего-то значительного. Остальные трое следовали за рыжим, чувствуя себя ничуть не лучше. Треугольный вход светился синеватым светом, в проеме клубился туман. Друзья остановились перед ним, переглянулись и шагнули вперед.
– Тини, мальчик мой… – К ошеломленному принцу протянула руки мать, Ланлиэли, самая прекрасная женщина эльваранских лесов. – Зачем тебе этот орк? Отрекись…
В маленькой, но уютной спальне небогатого дома плакала на редкость красивая девушка. Она всхлипывала в подушку, порой рыдала взахлеб, зная, что никто ее не услышит. В голове бились страшные слова мертвеца: «Люблю… Благословляю… Не могу без тебя… Пусть твой избранник любит тебя так же, как любил я…» Перед глазами стоял образ светловолосого коренастого северянина, которого она считала ни на что не способным наглым фанфароном. Как он мог написать такое? Как?! Зачем он умер? Единый! Это что же получается, ему было настолько больно, что он не смог жить? И виновата в этом она? Да как же это?! Ведь не хотела никому зла… Хотела только, чтобы ее оставили в покое… Образ северянина сменился образом смущенно улыбающегося Лека ар Сантена. Девушка чувствовала в глубине души, что этот долговязый парень стал ей дорог. Но может, прав Ланиг ар Вортон? Может, она не способна ни на что, кроме как растоптать чужую душу? Может, каждый, столкнувшийся с ней, гибнет? Может, она приносит всем вокруг только горе? Представив, что горец умер из-за нее, девушка едва не задохнулась от внезапной боли в сердце. А потом тихо и безнадежно заплакала в подушку, прощаясь с надеждой на свое маленькое счастье. У нее тоже болела душа.