Губы Кары перекосила злорадная гримаса. Вскоре к девушке подошла сходная с ней фигурой молодая женщина, только двигалась невидимка подобно сытой кошке, с ленивой грацией. В глазах узницы на секунду мелькнула зависть, и она сгорбилась, ощущая себя ничтожеством, пустышкой рядом с этой мастерицей невидимой смерти.
– Э-э-э… – покраснел горец, входя. – У нас тут новости…
– Зачем? – простонала девушка, не сдержав-таки слез. – Зачем он меня спасал?! Лучше бы я умерла. Вы не знаете, что со мной здесь творили! Мамочка…
Тридцать лет назад северное побережье Манхена еще не принадлежало империи, и решивший не связываться с его величеством перепуганный до смерти человек вполне мог здесь высадиться. Эх, дурак высокоученый… Сколько бы он еще мог сделать, а предпочел столичному университету прозябание в лесу. Но все-таки оставил потомкам кое-что. И хорошо, что его работу удалось найти. Ректор Тарсидарского университета будет счастлив, увидев эту рукопись, она, наверное, сразу же пойдет в перевод и в типографию. Профессор Зарген – большой поклонник ранних идей Делията, и при виде посмертной книги своего кумира потеряет покой.
– Вы думаете, Кагал согласится? – Лорд прищурился, наливая всем вина. – Слишком много фракций там, кланы тянут одеяло каждый в свою сторону, особенно в последнее время.
Однако время было уже позднее, а завтра придется отправляться в столицу, предстоит расширенное заседание Синклита Первосвященников. Надо решать, что делать с внезапно обезлюдевшим Манхеном. Пора наступать, времени терять нельзя, до зимы осталось всего четыре месяца, а зимой ни о какой войне и речи идти не может, манхенские снежные бураны печально известны во всем мире.