– Зато выяснил кое-что интересное, – проворчал Ланиг, падая в ближайшее кресло. – Здравствуй, твое величество. Дай-ка и мне ларта покрепче, а то засну.
– Конечно, сиятельный! – низко поклонился распорядитель и повернулся к застывшему в углу юноше. – Вы можете предложить больше?
– С удовольствием… – Раха покраснела еще сильнее, хотя сильнее, казалось, было уже некуда. – Спасибо вам…
– Твои, между прочим, уже собрали реквизит, – заметил рыжий.
– Все в руках Единого, – пожал плечами тот. – А моя жизнь – тем более. Вот вы, господин, берегите себя. Без вас все рухнет, а магов вы найдете и новых.
– Грустно все это… – вздохнул Тинувиэль. – Девочке ведь порой только несколько ласковых слов от вас нужно было, а не постоянные нотации. По себе помню, насколько это больно и обидно – выкладываться до последнего, надеясь получить похвалу отца, а вместо этого… А! Не хочу вспоминать! Она же тепла и доброты в жизни не видела, неужели вы этого не понимаете? Она плакала, а «любимые» сестры над ней смеялись. Знаете, когда бьют подкованным сапогом в самую душу, это очень больно… И такого не прощают.