– Мне казалось, мы договорились об этом не упоминать, – с неудовольствием заметил дворцовый врач.
У Корделии замерло сердце; она успела осознать причину прежде, чем среагировала, – только глаза ее немного расширились: точно таким движением ее приветствовал когда-то адмирал Форратьер, и было это совсем в другой обстановке… Нет, сейчас не время для мучительных воспоминаний.
– Даже этого не хочу. Ты нас всех опустошаешь, милый мой капитан. Но, о-ох… – Его рука потянулась, чтобы погладить ее живот, и замерла, когда он вспомнил, что они не одни. Адмирал выпрямился. – Доставь мне полный доклад сегодня утром, Иллиан, – приказал он. – В госпиталь.
Позиция Друшикко оказалась идеальной. Последний солдат был убит, когда пытался открыть дверцу бронированного автомобиля. Водитель второй машины решил не искушать судьбу и поскорее уехать. Но это ему не удалось – струя огня из плазмотрона Куделки накрыла автомобиль, когда он поворачивал за угол. Грохнул взрыв, машину занесло, и она врезалась в кирпичную стену.
– Вы хотите продолжать? Вы можете продолжить?
Корделия поспешила за ним в штаб. Друшикко пришлось даже прибавить шагу, чтобы не отстать. Эйрел сидел за столом и, сплетя пальцы, внимательно слушал, а командор Иллиан сидел на столе, покачивая ногой в такт своим словам. Сквозь повязку на руке Иллиана сочилось что-то желтое. Он был бледен, грязен, но глаза его горели торжеством и несколько лихорадочным возбуждением. На нем была гражданская одежда, выглядевшая так, словно Иллиан украл ее из корзины с грязным бельем, а потом выкупался в болоте.