Наверху они свернули в коридор. Ну вот. За этой дверью, согласно сообщениям верных людей, Фордариан держит захваченный репликатор. Поближе к себе, как живой щит – любая бомба, сброшенная на дворец, убьет и крошечного Майлза. Если, конечно, барраярец способен считать ее ребенка живым существом.
– Мы ведем вокруг заложников какую-нибудь игру?
– Убить только в том случае, если не сможет захватить. Когда настанет время, я предъявлю всей планете живого и невредимого внука Эзара Форбарры.
Ботари стоял на страже, пока она отмычкой открывала дверь в служебный туннель. Некоторое время они шли прямо, потом дважды свернули на перекрестках. Видно было, что этим проходом часто пользуются: повсюду горел свет. Корделия настороженно прислушивалась, не раздадутся ли шаги.
– Это не опасно? – чуть слышно спросила Корделия. – Я имею в виду обоих, а не только ее. И не синяки и переломы, а совсем другое.
Он повернул коня и исчез в густом кустарнике, направившись по едва заметной тропе – Корделия ее никогда бы не разглядела. Ботари и Эстергази совместными усилиями снова водрузили ее на борт транспортного средства. На этот раз граф ехал шагом – не ради нее, как подозревала Корделия, а чтобы поберечь лошадей, чьи шкуры потемнели от пота. После кошмарного галопа такая езда показалась Корделии почти отдыхом. Поначалу.