– Курдеп плешивый! – заорал я. – Мы в космос вылетели! Понимаешь? Телевизор надо смотреть!
– Ты чего? – обиделся Стас. Но потом глянул на меня внимательно, прищурился и ехидно бросил: – Все ясно. Влюбился, братик.
– Вот так-то, – миролюбиво сказала мама, переходя на русский. Из-за легкого узбекского акцента казалось, что она с родного языка перешла на иностранный. Мама выросла в Ташкенте. Во время землетрясения ее родители пропали, и она жила в детдоме. Но рассказывать об этом не любит. Зато о Ташкенте может часами говорить. Если ее послушать, то на свете нет города красивее и солнечнее. И люди там особенные, и персики там, и вообще… Это ее пунктик № 2 – после кошек. Нет, № 3, второй – это древнеегипетский.
– Соседи по палате в психушке поверят! – разозлился я.
Папа подскочил и испустил сдавленный вопль. Потом ловко метнул в Стаса его одежду, а в меня – мою.
– Каких лишних? Я же четверку получил, потому что трех запятых не хватало…