Под шумок я отправил по кругу и банку с килькой. А дерзкий Стас, воспользовавшись тем, что я отвлекся, стянул-таки с ближнего блюда ароматную, светящуюся голубым колбаску на тонкой палочке и вцепился в нее зубами. Колбаска хихикнула, и Стас, поперхнувшись, закашлялся.
– И надорвутся, – предсказал Стас. Он был сегодня агрессивен.
– Съели, – подтвердил я. – Стас… Ты извини, что мы ругались.
– Так, – сказал папа. – Выкладывайте. Только честно. Чтобы стыдно не было.
– Фараон сидит перед ним с протянутой рукой, а он еще смеет рассуждать! – поднял густые брови Неменхотеп. – Вообще-то я с самого начала подозревал, что вы – непочтительные отпрыски пустынного шакала, а теперь окончательно убедился. Давай сюда, говорю! – и он слегка наклонился, вытянув руку еще ближе ко мне.
И я рассказал о том, как из капсулы там, в музее, вывалился мертвый сфинкс.