Ладно, мне на завтрак пора. Наверное, я сегодня манную кашу все-таки съем. Думаете, это легко – мир спасать?!
СЕРГЕЙ ДЯЧЕНКО: Мы уважаем наши премии и тех, кто их присуждал, хотя, конечно, берясь за новый роман, ни о каких премиях не думаем. Как-то так получается, что почти все наши произведения отмечаются жюри или читателями – и это помогает в борьбе с собственными сомнениями и комплексами. Всего у нас около 30 литературных премий. Самые последние – мемориальная премия имени Кира Булычева, почетная и горькая, потому что мы очень любили Игоря Всеволодовича и не можем в полной мере осознать утрату этого человека. Еще вот премия «Сфинкс» за «Ведьмин век» как лучший зарубежный роман в Польше…
Вопрос 1. Вы мечтали в детстве стать писателем? И как вы к этому пришли, то есть какой путь вам пришлось преодолеть?
Зато на верхнем ярусе подвала было куда веселее. Тут имелись комнаты с кроватями-скакунцами (они сами прыгали, как железные лягушки, скрипя пружинами!); попадались углы с захлопом, где так здорово играть в «хлоп-шлеп». Щелкун, похожий на огромного черного кузнечика с дюжиной перепончатых лап, ловко щелкал Малышу орехи кусачками. Кусачки росли у него из ноздрей. Орехи непонятно где добывали Кружулики. Может, воровали. Чтобы они поделились орехами, надо было разрешить им себя закружулить. Малышу нравилось. Он часто кружулился за орехи.
Вершинин изумленно поглядел на начальника, пошатнулся, попытался слезть с коня…
Нет ни кладбища, ни гроба, ни девушки, а только тарелка с мочеными помидорами, и в ней почему-то окурок. За столом сидит Сенька, и, судя по кружению в башке, весьма поддатый. Вокруг чужие люди пьют за упокой души. Незнакомая молодица соленые огурки трескает. Дед-комендант сало с чесноком наворачивает, Сенькиным пращуром вслух интересуется – почетным чекистом Бурсаком. Дескать, воевали вместе. Хороший человек был, мир его беспокойному праху.