Один из странной парочки, по семаковской классификации – конкретный и отчетливый лох, приник к заветному камню, о чем-то беседуя с молчаливой глыбой. На расстоянии чувствовалось, что у лоха горе. Упав на колени, он забыл поддернуть штаны, смешно наклонился вперед, да так и замер, раскачиваясь и бормоча. Очень похожим образом молился старый раввин Исаак Бергштейн, когда Нестрибайло явился в синагогу делать статью о корнях антисемитизма и надел для этого кипу, а сверху – шляпу, чтоб не ругались.