— Допустим, — сказал Лерка, — я говорю по русски «я хочу зажечь огонь». Так?
— А что — хотел бы? — удивился куратор. — Что-то раньше я не замечал за тобой особой кровожадности…
Гевол был недоволен. Он стоял на палубе «Молнии», самого быстрого и мощного из кораблей флотилии, и размышлял. Матросы, да и офицеры, предпочитали обходить стороной затянутую в черный бархат фигуру. Слишком страшно, даже для бывалых морских волков и даже для присягнувших Злу.
— Ты совсем с художественной не знаком, я вижу?
— И если огни не погаснут, господин? — спросил тот же воин, что задавал вопрос о визанги.
— Ты думал правильно, — человеку в кресле, судя по всему, было очень больно, но воля, звеневшая в его голосе, была гораздо сильнее этой боли. — Оракул не ошибся. Он солгал.