– Я все понимаю, – перебил Рыжего король. – Ты бы никогда… и тому подобное. Не до такой степени цепко я держусь за эту штуку, и будь моя воля, то кто знает… Но я ведь не просто Альмар Гваэхард, я гораздо больше.
– Две дам, лишь бы быстрее, – посулил Мэй.
Проступок влечет за собой покаяние, покаяние – прощение, а наказание ставит точку и покрывает вину – таков естественный ход вещей. Но не для Финигаса.
– Ты уже не властен надо мной! Кончилась твоя власть! Еще тогда – в Мор-Хъерике! – напомнил Рыжий звенящим от напряжения голосом. – Я – Отступник!
«А если и пытаюсь? – лукаво улыбнулась женщина. – Накажи меня».
Она вырвала из рук чернокосой зеркальце и впилась взглядом в свое отражение, словно темное стекло чем-то провинилось, специально спрятав истинный облик в своих недрах.