Князь опустился на колени, уселся на собственные пятки и закрыл лицо ладонями.
Те немногие женщины, которые оставались на хозяйстве, без лишнего визга и криков стремглав бросились под защиту частокола.
– Ты всегда так грубо говоришь о женщинах? – притворно удивился Мэй и, повернувшись к Дайнару, добавил: – Я же говорил тебе – он женоненавистник и трахает только мужиков.
Альмар знал, что внушительная часть дворянства требует крови Рыжего, также он знал, что Мэй не взойдет на эшафот. Он поднимет мятеж, и за ним пойдут очень многие. Сила десяти лордов-советников против силы старшего сына Финигаса – вот дилемма так дилемма. Король до крови разрезал ладони, сжимая лезвие меча, пока решал ее.
Наверное, если всю жизнь пить вино, то единственный глоток молока перевернет мир вкуса. И дело даже не в том, что нэсс оказались иными, так существенно отличающимися от униэн, а в том, что Хелит настолько остро почувствовала это отличие. Будто увидела через стену, словно прозрела грядущее. Абсолютно чуждый опыт сбил ее с толку, смешал чувства и мысли. Случилось нечто необъяснимое, выбившее из-под ног почву. Столь трепетно лелеемое душевное равновесие, которое девушка хранила пуще всякого сокровища, разрушилось в одночасье. Мир снова качнулся, как раз в тот момент, когда Хелит начала понемногу обретать уверенность в себе.
Отступник старался как можно меньше шевелить губами. Зачем Альмару лишние неприятные разговоры?