В общем, Коке при любом раскладе придется кисло. Судя по всему, у Жердовского работали не профи и не на заказ — добрых две трети похищенных раритетов уже всплыли там и сям на просторах Родины, от Калининграда до Владивостока, расползлись, как тараканы. Случайные бандюки не в теме, надо полагать, сбывали краденое кому попало… Вот только положения Коки эти факты нисколечко не улучшают.
Василий Яковлевич Смолин стоял, прочно расставив ноги, на высоком обрыве, на левом берегу Шантары. Время от времени он поднимал к глазам полевой бинокль — французский, времен Первой мировой, восьмикратная безукоризненная оптика — и разглядывал, что происходит километрах в трех напротив него и ниже, на берегу правом.
— Не ври, — сказал Смолин. — Факт имеет место быть… Иди сюда.
— Кто ж мог подумать… На десять минут в магазин зашел…
Единственная уступка, на какую Шварц родителей сподвигнул, — вполне современная котельная в подвале и модерновые алюминиевые батареи, ничем не напоминавшие чугунный совдеповский ужас (поскольку внешнего вида исторического поместья это не портило, папа-мама со вздохом согласились). Ну и изнутри Шварц развалюху утеплил как следует, так что обитал тут практически постоянно.
И безжалостно отключил телефон, хотя на том конце все еще продолжалось кудахтанье и вопли потрясенной такими новостями кандидатши наук. Тики-так, господа… Сто процентов, никто и не вспомнит о звонке «участкового» — просто-напросто чета кандидатов, поймав тачку, в лихорадочном темпе примчится домой, где застанет известную картину. Их институт километрах в двух, так они еще застанут дома всю эту постороннюю компанию. Можно представить, с каким нерастраченным до сих пор пылом классовой ненависти обнищавшая в перестройку парочка кандидатов наук накинется на Анжерова, олицетворяющего сейчас все, что для них омерзительно… Они в компартии не состоят, на митинги уж сто лет не ходят — но, оказавшись на обочине жизни, давненько уж прокляли свой былой перестроечный энтузиазм, лютой ненавистью пылают к новым хозяевам жизни. Нужно будет сегодня к ним заглянуть, сольцы, что ли, попросить ложечку — а, узнав о происшедшем, повздыхать, посочувствовать и тут же посоветовать им отличного адвоката, каковой совершенно бесплатно будет представлять в этом деле интересы бедняжки Яночки. Есть такой адвокат, и неплохой, готовый в некоторых случаях совершенно бесплатно горы свернуть, если об этом попросит его добрый друг ребе Гринберг. Гольдман его последняя фамилия, рабойсай мои…