«Все помаленьку налаживается, — думал он, направляясь к столу за очередной порцией вина. — Совершенно ясно уже, что все летягинские лихие кавалерийские наскоки на антикварные магазины, по большому счету, закончатся пшиком: помотают нервы, кто-то налетит на штраф, а кто-то, при самом фатальном невезении, на годик условно, что ничуть не смертельно. Подзатихшая торговля будет продолжаться, разве что придется постоянно держать ушки на макушке, прислушиваться к каждому шороху, осторожность удвоить, утроить, удесятерить. Все помаленьку устаканится…
— В общем, при любом раскладе жопу тебе зашивать будут долго… Стукач поганый, сука…
— У вас какие-то проблемы с антиквариатом, Олег Викентьевич?
— Дядя Вася, не дури, — сказал Зондер, все так же глядя в глаза. — Не порть хорошее дело, душевно тебя прошу. Ты посиди вечерком, подумай, вспомни то и это, общую жизненную ситуацию прикинь, свои выгоды и возможные неприятности… Чреватое это занятие — себя коллективу противопоставлять, ох, чреватое. Многое ведь от твоей крутизны и не зависит… да и крутизна эта, знаешь ли… во многом чисто воображаемая.
— Я и сейчас могу, — сказал Смолин. — Бегло… Так… президент гильдии антикваров… почему — президент?