— Ладно, — сказал он почти мирно. — Живи себе дальше, дукат ты наш фирменный (Глыба, не сдержавшись, захохотал). Только… Ты человек где-то даже интеллигентный, если вспомнить папу с мамой, биографию и диплом. Книжки почитываешь. Следовательно, прекрасно должен помнить, что такое агент-двойник. Да?
— А почему бы и нет? — хмыкнул Смолин. — Вдруг да ляпнет нечто интересное насчет папашиных мыслей, задумок и планов? Она ж с папой-мамой живет, должна что-то краем уха слышать… У тебя моральных препонов нет касаемо такого задания?
— А вы знали, что он вам все оставил? До его смерти?
— Да ради бога, — сказал Смолин. — Я продал, вы купили, зачем мне теперь эта бумажка… Многие берут, хоть и не понимаю, зачем…
— Да я хоть сейчас заяву напишу, что он у меня секретаршу в приемной трахнуть пытался и пальто спереть… Да что угодно!
Вот только для обоих собеседников Смолина Шевалье был никем, ничем и звать его никак. И на «Рапиру» им было наплевать, существует она или нет, вытряхнут ее из номера двадцать седьмого на улице героического матроса Кутеванова, или она там будет пребывать еще сто лет. А вот Смолину было далеко не все равно. И это определяло поступки. В особенности если учесть…