Цитата #473 из книги «Знамение пути»

Сестрице Оленюшке долго было совсем безразлично, куда ведёт её братец Шаршава. Но даже от наихудшего горя нельзя без конца плакать, и постепенно она проморгалась от слёз, а проморгавшись, увидела: они с кузнецом держали путь к северо-востоку. Когда же в утренних сумерках Шаршава усадил её, изнемогшую от сердечной тоски, на полянке и стал разводить костерок, а на ветку над его головой опустился и зачирикал о чём-то щегол, названый братец как бы смущённо пояснил: «Заюшку проведать хочу… Поздорову ли она там – полтора года не виделись…»

Просмотров: 2

Тхалет всё бросался напоминать и советовать старшему брату, и тот в самом деле дважды распускал узел-другой, чтобы усилить или слегка изменить значение предыдущих. Йарра больше помалкивал. Мать и отец, уехавшие с ним, маленьким, на другую сторону моря, конечно, научили его письменной вязи своего племени. Но, поскольку не было каждодневной необходимости, навык так и хранился в памяти невостребованным, обретя звание насущного только недавно, после возвращения в горы. Оттого Йарра, похоже, всё никак не мог достичь беглости в праотеческой науке и почти не принимал участия в составлении письма к Панкелу по прозвищу Синий Лёд, жившему в Захолмье при устье Потешки. Завладев кусками и обрывками цветных нитей, оказавшимися ненужными Мааюну, Йарра уселся в сторонке и принялся сосредоточенно выплетать нечто своё. Узлы разные вяжет, решил Волкодав. Умение проверяет…

Просмотров: 6

– Хёггов хвост! Не повезло тебе, Зоралик, – вздохнул кто-то из ближников Винитара.

Просмотров: 8

Шамарган зло блеснул глазами, но ерепениться не стал – молча отправился за арфой. Волкодав для себя сделал вывод, что бывший Хономеров человек очень хотел задержаться на корабле. Даже ценой унижения. Ведь слова Аптахара можно было истолковать и как обвинение в воровстве, требовавшее разбирательства, если не боя. Те же Гверн или Рысь, к примеру, нипочём не стерпели бы подобного. Да им бы Аптахар, блюдя товарищество, никогда ничего даже отдалённо похожего и не сказал бы.

Просмотров: 6

Прямо в горло тут же полилась густая тепловатая жидкость, невероятно омерзительная на вкус. Глотать «это» или попросту задохнуться – неизвестно, что было хуже. Волкодав подавился и закашлял, корчась на мокрых качающихся досках. Он хотел высвободить голову, но её стискивали крепкие ладони, а у него самого сил совсем не было. И он поневоле глотал – а ещё больше вдыхал – липкую тёплую дрянь, от которой все кишки тотчас скрутила жестокая судорога. Когда же он понял, что вот сейчас умрёт окончательно – если не от удушья, так от отвращения, – мучители наконец выпустили его, и он получил возможность дышать.

Просмотров: 5