Освящённого обычаем «я тебе доверяю» ни один из не добавил.
Отчаянные были это слова, ибо затрагивали в сердце венна ещё одну неисцелимую рану. Волк, впрочем, не переменился в лице.
Вспыхнув на миг в его памяти, эта картина обрела запредельную чёткость буквиц письма, отданного пламени, – и, как то письмо, рассыпалась пеплом. Хономер не сдержал обещания. Да ещё и явился на встречу во главе кучки израненных спутников. Станет небось просить отвезти назад, в Тин-Вилену… Тут у кунса мелькнула странная и почти смешная мысль: «А может, просто они ЕГО встретили чуть раньше, чем я?..»
– Оборотень… оборотень!!! – вздохом ужаса пронеслось над толпой, выбиравшейся из леска-кочерёжника у склонов холма.
И тот, кто строил, а теперь работал внутри, очень хотел понравиться Пятнистым Оленям. Как это и следует жениху, явившемуся по веннскому обычаю просить бус у невесты.
– Да очнись же ты, скотина нечёсаная! – прорычал в самое ухо голос, тоже показавшийся странно знакомым. – Открывай глаза, вражий сын, Хёггово семя, несчастье всей жизни моей!..