– А на кой ляд мне твово Чижова, люди добрые, а?
– Поймут все подвиг ваш, – говорю ему, – не сейчас, так потом поймут, ибо правде послужили, высшей правде, неземной…
– Ну не хотел бы я быть в его коже! – прошипел Ракитин.
Илюша с беспредельным счастием смотрел на Колю.
И он пустился класть большие кресты пред святыми, написанными над вратами и сбоку врат.
– Доктора, и вся медицинская сволочь, говоря вообще, и, уж, разумеется, в частности. Я отрицаю медицину. Бесполезное учреждение. Я, впрочем, все это исследую. Что это у вас там за сентиментальности, однако, завелись? Вы там всем классом, кажется, пребываете?