И вот тут-то и вошел Алеша. Федор Павлович, как мы видели, ужасно обрадовался Алеше.
– Lise, у меня серьезное горе! Я сейчас ворочусь, но у меня большое, большое горе!
– А прикажите Перезвону мертвым притвориться, – попросил Костя.
– Она здесь, – кричал Дмитрий Федорович, – я сейчас сам видел, как она повернула к дому, только я не догнал. Где она? Где она?
– Боялся, что в Москву уедете, в Чермашню все же ближе-с.
– Уста ее говорили гордые, а не сердце, – с каким-то омерзением произнесла Грушенька. – Избавит тебя – все прощу…